Масть пиковая - Страница 26

К оглавлению

26

Хозяин кейса кивком головы попросил Ашота вскрыть дипломат, и тот, как совсем недавно Беспалый, тоже вынул кнопочную финку и срезал шнуры с сургучной печатью. Шу­барин слегка приподнял крышку, достал верхнюю стопку бу­маг, знакомые прокурору расписки на крупные суммы, тут же вернул их на место и сказал:

– Наш дипломат.

Ашот без всякой команды подал Шубарину другой, более изящный, с цифровым кодом, лакированный, бычьей кожи атташе-кейс.

– Буду откровенен, как и Коста, документы в дипломате представляют особую ценность, одним они могут сломать карьеру, другим жизнь, а большинству сулят неприятности и потерю доходов. Поэтому вы без обиняков должны назвать сумму, я не буду торговаться, ваш риск того стоит. – И он щелкнул замком кода.

– Я отдаю вам дипломат, возвращаю Коста и не настаи­ваю ни на какой денежной компенсации, вы же сами сказали, что я не беден…

– Отказываетесь от такой суммы? – Артур Александро­вич распахнул крышку атташе и развернул его к прокурору, он до краев был тщательно уложен деньгами в банковских упа­ковках.

– Деньги я могу найти доступными мне средствами, – сказал неопределенно прокурор, не глядя на плотно уложенные пачки купюр, он понимал, прими он вознаграждение, Шуба­рин и его друзья посчитают себя квитыми, но не на это рас­считывал Сенатор.

Возьми он деньги, не смог бы толком распорядиться и бу­магами Азларханова, сразу стало бы ясно, откуда ветер дует, понятно, где источник. Шубарина не проведешь, документы лучше шли бы в ход, если бы он сам принадлежал к масонско­му ордену, как выразился насчет шубаринской компании Миршаб.

Настойчивость, с какой прокурор отказался от денег, не­сколько смутила Артура Александровича, он допускал восточ­ный такт, традиции, где ничего не делается откровенно, в лоб, где и узаконенную взятку не берут как должное, всяких он тут навидался – и дающих, и берущих, но чтобы отказаться от та­кого вознаграждения, даже не поинтересовавшись, сколько там, для Шубарина оказалось внове, и он с интересом посмот­рел на прокурора.

«А я всегда думал, что у восточных людей стремление к высоким должностям одно – чем выше сидишь, тем больше берешь. По крайней мере, так вели себя те, с кем я знался до сих пор», – рассуждал Артур Александрович и понимал, что встретил иной тип восточного человека, в чем-то напоминав­ший его самого. Деньги серьезная проверка, и он выдержал ее.

– Извините, Сухроб Ахмедович, я неверно понял вас, – сказал вполне искренне Шубарин. – Но мой жизненный принцип – всякая стоящая и ответственная работа должна щедро вознаграждаться. Если деньги для вас в данном случае не являются мерой опалы, я найду способ отблагодарить вас и думаю, что отныне вы можете рассчитывать на мою помощь и на покровительство моих друзей. Своим поступком вы уже выразили отношение к нам. Еще раз извините за жест с день­гами, наверное, для вашего искреннего порыва помочь уважае­мым людям наше желание откупиться, бросить кость, показа­лось обидным, оскорбительным, я недооценил вас… В связи со смертью Рашидова у моих друзей есть шанс занять его место и наверняка произойдут крупные кадровые перемещения, и для вас, безусловно, найдется достойное место…

– А кто, на ваш взгляд, заменит Рашидова? – вырвалось у долго молчавшего Миршаба.

– Скорее всего это будет Анвар Абидович Тилляходжаев, секретарь Заркентского обкома партии, старый друг Шарафа Рашидовича, но не меньше шансов и у другого человека – Акмаля Арипова, известного аксайского хана, тоже близкого приятеля Рашидова, он двигает на этот пост двух знакомых вам людей, оба они из Ташкента. Вот кто-нибудь из трех, дру­гих претендентов я не принимаю всерьез, но к любому из них у нас есть ходы, не волнуйтесь, на этот раз вы поставили на верную карту. – Шубарин достал из верхнего кармашка пид­жака визитную карточку и протянул ее прокурору, считая раз­говор оконченным, заключил: – Наверное, мы встретимся с вами завтра на похоронах хозяина?

– Вы переоценили мои возможности, Артур Александро­вич, у меня нет приглашения, и вряд ли кто мне его предло­жит.

– Ну, это не проблема, Анвар Абидович взял для меня у распорядителя два, и оба без фамилий, заполните их на свое имя с Салимом Хасановичем, пусть для многих не покажется неожиданным ваше повышение. – Он протянул на прощание руку хозяину кабинета и в последний момент спохватился: – Мне хотелось в столь непростой день нашего знакомства сделать вам какой-нибудь памятный подарок, чисто символиче­ски, пожалуйста, примите эти часы, они даже там, на Западе, редкие, они будут означать, что вы наш человек. – И Артур Александрович снял с запястья «Роллекс» и передал их Акрамходжаеву, тот не посмел отказаться, жест был столь искренен, дружествен, щедр.

Так эти роскошные швейцарские часы «Роллекс» оказа­лись у прокурора.

Часть II
Карден из Аксая

Завтрак в тени бронзового вождя; парк в стиле «ретро»; досье на генерала КГБ; харакири по-самурайски; коллекционер под­метных писем; Троцкий как кумир; зеленое знамя ислама; сауна среди ночи; хан, обожавший кличку «Гречко»; тайное досье аксайского Креза; забытые развлечения римских патрициев; лифт для черной «Волги»; королевство кривых зеркал; двое в шевровых сапогах; двойник обладателя двух Гертруд, Одиссей и Пенело­па; плата за убийство – канцелярская папка; жилет из кевлара; двойной агент из Верховного суда; жуликоватые поводыри; табиб, специализирующийся на смерти; Иллюзионист; Восточный Распутин; покаяние хлопкового Наполеона.


Поезд несся в ночи, грохоча на стыках на плохо уложен­ных и безнадзорных путях, вагоны то мотало в стороны, то ки­дало в такие ложбины, что казалось, состав сейчас выскочит из колеи или же не впишется в какую-нибудь кривую, но мало кто об этом думал, все привыкли и к качке, и к тряске и навер­няка считали, что так и должно быть, потому что иного не ви­дали и не представляли, что есть другие железные дороги.

26